Б.А. Платонов "Моим детям и внукам"

Вместо автобиографии

Секретарем комитета комсомола я работал менее полугода. Довольно неожиданно партком предложил мне пойти заведовать школой ФЗУ на этой фабрике. Школа только что была создана, и ею временно руководил Управляющий делами фабрики. Предстояла масса организационной работы, и, видимо, директор фабрики и партком сочли меня способным справиться с этой большой работой по руководству школой, хотя им было известно, что у меня шестиклассное образование. Правда, им было известно и то, что я работал директором театров. Я был молод, полон неукротимой жажды деятельности, а не «отбывания номера», и за эту работу, как, впрочем, за предыдущие и последующие, взялся, что называется, засучив рукава.

Главная особенность школ ФЗУ того времени состояла в том, что это были школы-фабрики. Выделенное в цехах – прядильном и ткацком – оборудование, кроме учебных целей, имело вторую задачу – давать продукцию, т.к. имело небольшой производственный план. Вот тут и пригодилась моя прошлая коммерческая деятельность, навыки в умении «делать деньги». В те благословенные, в чем-то, времена для творческой инициативы, по-моему, было больше возможностей. Во всяком случае, меньше мелочной опеки и больше доверия. Более ответственным было и отношение к делу, так как спрос снизу доверху был строже.

Я с большим удовлетворением вспоминаю этот период в своей жизни. Я справлялся с довольно сложной работой, о чем свидетельствовало и отношение ко мне и школе руководства фабрики, партийной и профсоюзной организаций, а также назначение в Нарофоминск на новую работу. У меня всегда, во все годы моей жизни было развито в достаточной мере хорошее чувство самолюбия (не путайте с «себялюбием»), и я никогда не относился с безразличием, с прохладцей к работе, которую мне поручают, и, естественно, к тому, справляюсь ли я с ней или нет. С этой фабрикой связаны и другие, более прозаические, но тоже приятные воспоминания: здесь я «заболел» охотой, рыбалкой, рыбной ловлей и «болел» этим страстно многие годе, вплоть до отставки.

Осенью 1929 года я получил предложение переехать на другую фабрику того же 1-го хлопчатобумажного треста в г. Нарофоминске, также на должность завшколой ФЗУ. Если фабрика в Красноармейске выпускала т.н. суровье, которое потом отправлялось в Москву, в крашение и отделку, то Нарофоминская фабрика выпускала полностью готовую продукцию и в более широком ассортименте. Соответственно, и школа была значительно большей численности и лучше оборудована.

Предложение было для меня настолько лестным, что я, особенно не задумываясь, принял его, с легкостью (вещей было очень мало) на полуторке снялся с уже насиженного места и переехал со всей семьей в Нарофоминск. Ирине было тогда около 5 лет, Галине – чуть более полугода.

Еще в бытность зав. школой ФЗУ на фабрике в Красноармейске, я начал заниматься радиолюбительством. Помогал мне в этом Николай Алексеевич Иванов, который преподавал в школе физику и математику и был зав. учебной частью. Я собрал несколько простейших схем детекторных приемников, а с появлением первых ламп, т.н. «микро-» и «макро д.с.», сделал одноламповый приемник и свинцовый аккумулятор к нему. Правда, прожег при этом брюки кислотой в нескольких местах, но «наука требует жертв». Радиолюбительство стало моим первым серьезным увлечением. Работа в должности зав. школой все более и более обнажала, прежде всего, для меня самого, скудность моих общеобразовательных знаний – незаконченное шестилетнее образование в 1919 году.

А с тех пор прошло 10 лет. Я начинал серьезно помышлять о продолжении образования, но реально воплотить мечту в действительность смог лишь в 1931 году. Рост индустриализации страны настоятельно требовал соответствующего роста подготовки инженерно-технических кадров. К тому же, ряд судебных процессов, в том числе т.н. «дело Промпартии», показали, что бывшие владельцы русских и иностранных промышленных предприятий, ставших после Октябрьской революции собственностью народа, использовали некоторых старых специалистов в организации диверсий и вредительства на этих предприятиях.

В качестве одной из мер в подготовке собственных специалистов из числа людей, преданных советской власти, ЦК партии было решено отобрать и направить на учебу 1000 коммунистов. Людей, направляемых в счет этой тысячи, официально называли «парттысячниками», в отличие от «профтысячи», направленной в ВУЗы профсоюзами. По разверстке МК ВКП(б) одно место в счет «парттысячи» было выделено Нарофоминскому райкому партии, а после рассмотрения заявлений нескольких кандидатов – досталось мне. Но это было еще половиной дела. Выделенное место давало пока право на зачисление лишь на годичные подготовительные курсы, но я был этому настолько рад, словно меня приняли в ВУЗ.

В действительности, предстояло проявить немало настойчивости в достижении конечной цели. Начать с того, что курсы были организованы в Москве, в Самарском переулке. Занятия три раза в неделю, по вечерам, от 19 до 22 часов. Нарофоминск от Москвы на расстоянии 70 километров, а паровоз преодолевал это расстояние за два с лишним часа. Я уезжал из Нарофоминска в 16 часов, а возвращался после часа ночи, и так 10 месяцев подряд. Лишь в последние два месяца из двенадцати нас полностью освободили от работы, мы жили в общежитии в Москве и занимались по 8 часов в день.

Преодолев последний барьер, 1 сентября 1931 года я был зачислен студентом Московского института инженеров связи, в группу «парттысячников». Институт размещался тогда на Гороховской улице, а мне, как семейному, была выделена маленькая комната в общежитии близ Покровских ворот, куда мы тотчас же и переехали. Уже через год, в октябре 1932 года, на базе этого института была сформирована Военно-промышленная Академия Связи им. Подбельского, а я был переведен на 2-ой курс Военного факультета этой Академии.